Перейти к основному содержанию

Ловушка «современной академической музыки»

Композитор Александр Хубеев рассказывает об особенностях восприятия современной академической музыки в России и представляет 10 различных композиций для погружения в мир музыки XX–XXI веков

музыканты на сцене

Музыканты на сцене экспериментируют над роялем

В термине «современная академическая музыка» скрыта ловушка 

Есть две интересные особенности восприятия современной академической музыки в России: во-первых, в самом закрепившемся за направлением термине для неискушенного слушателя скрыта ловушка — эта музыка имеет мало общего с «академизмом» в привычном понимании, скорее, наоборот — в ней большое место занимают эксперименты и инновации самого разного рода.
Во-вторых, из-за 70-летней советской политики культурной изоляции и цензуры зачастую создается впечатление, что последние авторы классической музыки остались где-то в первой половине XX века, а появившиеся позже экспериментаторы — какое-то иное, маргинализированное явление.
Ведь даже сегодня образовательная система (на уровне школ, музыкальных колледжей, а иногда и консерваторий), рассказывая о пути развития музыки, не всегда проводит связующую линию от барочных композиторов к композиторам современности.

практически каждый из композиторов, которых мы знаем, был экспериментатором

musiker

Музыкант экспериментирует

В то же время в других странах путь музыкального развития в XX веке был довольно постепенным и, написав разные цепочки композиторов от XIX века до ныне живущих (например, Вагнер-Шенберг-Булез-Фернихоу), можно чётко проследить преемственность. И в понимании этой преемственности кроется очень важный для механизма восприятия современной музыки момент: практически каждый из композиторов, которых мы знаем, был экспериментатором, и именно благодаря этому смог найти свой самобытный музыкальный язык, забронировавший за ним место в истории и в концертных программах.

Большинство из известных нам сейчас классических композиторов также постоянно подвергались критике современников: как публики, так и авторов концертных рецензий. Поэтому важно при прослушивании современной музыки понимать несколько вещей:

  1. Это может быть сложно для восприятия, потому что композитор хочет найти свой путь и выйти за пределы известного как ему, так и вам. Так было во времена Глинки или Стравинского — так есть и сейчас. Но за путями открытия этого неизведанного как раз может быть очень интересно следить: будь то музыка без использования мелодий и интонаций, без традиционных музыкальных инструментов, или воплощающая какую-то нетрадиционную концертную ситуацию, где музыканты, например, становятся перформерами.
  2. Многие из нас считают, что знают, что такое музыка. Но это не совсем так: это понятие постоянно меняется. Сейчас Шопен считается одним из величайших мелодистов, но в 1841 лондонский журнал «Music world» назвал его музыку «мучительной какофонией». И подобных примеров очень много: по мере совершения тех или иных звуковых открытий, границы музыки расширяются — это происходит и прямо сейчас. Поэтому при прослушивании лучше забыть о наших ожиданиях и предубеждениях и оставаться полностью открытым ко всему, что вы услышите или увидите.

Сейчас Шопен считается одним из величайших мелодистов, но в 1841 лондонский журнал «Music world» назвал его музыку «мучительной какофонией».

Современная академическая музыка сегодня — это огромное количество самых разных тенденций. В списке представлены произведения композиторов из разных стран, написанные примерно за последние полвека и представляющие большое многообразие авторских подходов к сочинению музыки.

10 композиций от Александра Хубеева для погружения в мир музыки XX-XXI веков

Губайдулина

Одно из самых известных сочинений Губайдулиной, представляющее собой вариации на тему из «Музыкального приношения» И. С. Баха, в которых с каждой вариацией тема уменьшается на одну ноту. Название пьесы переводится как «жертвоприношение», что также отражает важную для творчества композитора связь с христианскими символами (в частности постепенное исчезновение музыкальной темы и ее последующее появление, символизирующие «смерть» и «воскрешение»).

Лигети

Один из немногих примеров того, как пьесы современного автора очень быстро стали частью репертуара многих исполнителей и оказались одними из обязательных этюдов на многих фортепианных конкурсах наряду с этюдами Шопена, Листа и Рахманинова. Этюды сочетают в себе особую виртуозность с рядом новаторских фактурных и ритмических элементов, отражающих спектр различных концептов из сочинений Лигети, начиная с 1950-х годов.

Сильвестров

Монументальная работа Сильвестрова, о которой сам автор говорит как о «…строительстве симфонии в зоне коды». Помимо необычного подхода к драматургии, симфония отличается особым сочетанием и взаимодействием сонорных элементов с «обрывками» постромантических мелодических мотивов.

Шаррино

Наряду с переосмыслением фактур и композиторских техник работы с симфоническим оркестром, со второй половины прошлого века происходило и переосмысление того, как может звучать каждый отдельно взятый музыкальный инструмент. Шаррино — один из тех, кто в своем творчестве показал, как можно построить сочинения на совершенно непривычных техниках звукоизвлечения. И его пьеса «Morte tamburo» (в переводе c итальянского — «Барабан смерти»), в которой используются преимущественно перкуссионные приемы исполнения на флейте — яркий тому пример.

Джонстон

В связи с тем, что в середине XX века фокус внимания композиторов сместился с интонационности в сторону тембра, ритма и фактуры, многим кажется, что мелодий в современной музыке не существует. Однако, это не совсем так: разумеется, отношение к мелодическому элементу значительно изменилось, но были и есть композиторы, постоянно работающие с ним. Один из новаторов, предложивший новые принципы работы с «Just intonation» («только интонация»), Бен Джонстон использовал иные принципы деления октавы: в традиционной темперации на рояле в октаве 12 нот, но у Джонстона их может быть несколько десятков. Таким образом, гармонический и мелодический мир его сочинений абсолютно самобытен, хотя фактуры и ритмы очень роднят его с классико-романтическим периодом.

Райх

Хотя это сочинение и написано намного раньше остальных, «Piano phase» остается одним из ярчайших примеров минимализма. Постепенное смещение паттерна в партии одного рояля относительно точно такого же паттерна в партии другого рояля в этом прекрасном исполнении завораживает.

Ланг

Принципиально иной подход к повторности в музыке имеет Бернхард Ланг, особенно в своём цикле Differenz/Wiederholung (в переводе с немецкого — Различие/Повторение). В его музыке особым образом соединяются опыт импровизации с неклассическими музыкантами (в частности, в этой пьесе — использование электроинструментов у солистов), большое количество нетрадиционных приемов звукоизвлечения и loop-эстетика. Если вкратце, то его повторность связана с понятием «петли», сэмплированием и с технологическим музыкальным развитием, тогда как репетитивная техника минималистов берет начало в повторности и музыкальных структурах неевропейских культур.

Баукхольт

Если композиторы XIX века зачастую черпали свое вдохновение в фольклоре, то в XX и XXI веке вдохновением для композиторов могут стать абсолютно любые окружающие звучания. Так, Карола Баукхольт записала пение тринадцати разных видов птиц, что стало основой для её композиции «Zugvögel» для пяти духовых инструментов, подражающих предзаписанным звучаниям.

Сендо

Один из основателей сатурационизма («музыка перенасыщения»), Рафаэль Сендо в этой композиции создает своеобразный музыкальный «оксюморон», построив пьесу на сочетании и взаимодействии тех самых элементов сатурационизма, винтажных синтезаторов 1970-х годов и того, что в творчестве многих композиторов второй половины XX века было неким табу: минорного и уменьшенных трезвучий и чистых октав.

Байль

В последние 10-15 лет создается всё больше мультимедийных музыкальных композиций, в которых музыканты (помимо игры на инструменте) иногда должны еще исполнять роль перформера, а иногда и самостоятельно записывать видео/аудио по разработанным композитором инструкциям. Так и в этом сочинении перед публикой музыканты на сцене предстают во взаимодействии со своим виртуальным альтер-эго и с электроникой, тем самым ставя интересные вопросы о нашем восприятии элементов мультимедийной композиции и о размытии в ней идентичности исполнителя/композитора.

Александр Хубеев, специально для «Музыки в эмиграции»
21 февраля 2023

Публикацию подготовил: Александр Поливанов